«Стихи про» Сергея Степанова – книга, от которой не оторваться! Поэзия Сергея Степанова – биение сердца в лабиринтах меркантильного мира. Живая ткань слова, исполненная образов и глубоких смыслов, сродство тайного, сокровенного и явного, прошлого и грядущего. Открытая душа – открытая книга…
Самые читаемые: Сергей Степанов, поэт – лучшие книги, популярные стихи читать онлайн
Акция. Бестселлер в жанре русской поэзии в США, сборник Сергея Степанова «Стихи про» – в подарок от автора всем читателям – распространяется бесплатно!
Категория: Книга. Автор: Сергей Степанов, поэт. Название: Стихи про / Poems Pro by Sergey Stepanov, Russian poet. ISBN 9781370321773, ISBN 9781365632570, ISBN10 1370321775. Страниц: 152. Жанр: Стихотворения, Стихи, Поэзия. Издатель: Сергей Степанов, все права защищены. Год издания: 14 Нояб. 2016. Язык: Русский. Страна: США.
Category: Book. Title: Poems Pro. Author: Sergey Stepanov, Russian poet. Publisher: Sergey Stepanov. ISBN 9781370321773, ISBN 9781365632570, ISBN10 1370321775. Printed in the USA: November 14, 2016.
Книга «Стихи про», скачать бесплатно в формате ePub2 ➡
Поэт Сергей Степанов, книга «Стихи про», 2016 год издания (фрагмент):
*** Как колымский старатель – героям трудно! – руду фраз промывая лоток за лотком, с толку сбит я, будто сынком – Гертруда: в чем истина истин, золотко?.. Я не Гамлет! Мне тошен интриг омлет – он лет любви не прибавит в копилку… Опоил Шекспир на пиру весь свет, откупорив пьес бутылку. Так быть или не быть! Знаком вопрос… Вырос я до небес или карликом встал на цыпочки? Знаю, двинет в рост душа: бьется в горле ком – строф, мыслишек… Товарищ Шекспир! В спертом воздухе неподвижных буден – будь спок! – сыщется сотворяющий мир мировой поэт, – тот, кто времени неподсуден. *** До крови зимний день изранен – закат пульсирует мятежно… Я огранен, как редкий камень, тобой, февраль, – морозный, снежный. Не знаю, был ли я желанен твоим ветрам, метелям, вьюгам… Но за огранку благодарен, и если б смог – стал верным другом. Но камень холоден и странен – огранка незамысловата. Я словно льдина – бездыханен, мерцаю в зареве заката. И твой уход, февраль, нежданен – за горизонт с худой котомкой. Я мартом буду одурманен, как встречей с дивной незнакомкой. Февральский сумрак подрумянен пожаром – сцена для поэта… В бетон зажатый горожанин, теплю лампадку – жду рассвета. *** Отзвенела, отплакала звонница. Месяц горбится, ночь бороня. Небосводу пора б рассупониться – Млечный Путь ему вместо ремня. Сердцу, верно, пора успокоиться, – не вернуть ни страстей, ни даров… Млечный Путь Богу – только околица, мне – темница забытых миров, где, как здесь, месяц в ноженьки клонится – дескать, рад ждать чудес у огня… Отзвенела, отплакала звонница, в Млечный Путь провожая меня. *** Голодранцев в суши-баре бьют тунцом по голове. Мне податься б в кашевары – при жратве, хоть без лавэ. Мне б надраться под фанфары! Да безлюдно на дворе… Фонари, обняв бульвары, тянут шеи на заре. И зареванное утро кличет солнце за бугром. Облетает с неба пудра – звезды меркнут в голубом… И в глубокие колодцы прячет ночь свои дары – прикрываются воротца озарений до поры. Мне б засесть за мемуары – от воротец выкрасть ключ… Подметает тротуары, будто дворник, первый луч. *** Какая скверная угроза! Гроза сверкает, шлет проклятья… В дождь в сквер я вышел и… Ух, роза в каверне чаши ждет приятеля! И на сердце уже не скверно. Как верный паж, встаю я в позу: в дождь зря, быть может, вышел в сквер, но я шляпой прикрываю розу от гроз и недоразумений… Свиданье сорвано, как видно. Дождь льет, но не до разумений – так одиноким быть обидно! *** На родине Эмпедокла – там, где бушует Этна, – Время на миг приметно в тени олив примолкло. На родине Эмпедокла на лире бренчит Расин. И Этна глядится в стекла домов, где жгут керосин. На родине Эмпедокла вид на восток красив: Этна от лавы взмокла – тужится, что есть сил… Следом за Эмпедоклом, шагнувшим в жерло отважно, себя представляю богом, – впрочем, это ли важно… На родине Эмпедокла бессмертия ищет Расин: с моста камнем в Сену – мокро, а посуху – где взять сил. Дыхание Этны прогоркло… Среди бессмертных олив на родине Эмпедокла в каждом философ жив!.. Вижу во сне картинку: песнь затянул Расин с эллинами в обнимку. И Эмпедокл с ним!.. *** Ждут в шкафах прогулки новые наряды. Смерть грядет – мы ей безмерно рады!.. А пока на скрипке марш судьба играет: слушаешь, – и сердце замирает. Дождевые тучки нагоняет ветер. Надоело быть за все в ответе. Вырваться б на волю! Кто-то запер двери… За порог шагнешь, – и жди потери. Небо потемнело. Скоро грянет ливень. Догорает хворост дней в камине. За любовь бы выпить!.. Нет вина в графине. Слышен плач на женской половине. Молнии сверкают. Бьют раскаты грома. Суждено в грозу уйти из дома. Милые, простите!.. Мне пора в дорогу. Будем расставаться понемногу. Где костюм дорожный… Проводы недолги. Только не пошли бы кривотолки. Отшумели ветры. Отгремели грозы. Но пойди пойми, – где дождь, где слезы. *** Чад и гам в коммунальной квартире. Проходите вперед, кто гордый: ждет петля в привокзальном сортире или нож поперек аорты!.. Городам досаждают орды. На ветрах колокольни дрогнут. В подворотнях кривые морды… Небосвод под поступью Бога вогнут. Горизонт грозой в зонт выгнут. В роддомах что ни день – аборты: не успеешь вложить, как вынут… Откуда орды?.. Эпидемии лжи бьют рекорды. И когорты давно нетверды: ордена на груди, – гнут хорды. Орды!.. Орды. *** Жар рябины на закате зимний день раскрасит ярко в Ярославле… Я в осаде арок площади Сан-Марко – здесь плевком достать до моря. Но тоски не сплюнуть, видно… Дома ждет любви Долорес – куковать в снегах обидно. А в Венеции прекрасно – в номерах диван продавлен до меня, Долорес… Страстно мы расстались в Ярославле. Денег – грош. В карманах – бирки багажа. Ажурны тени на воде… В любви придирки вмиг доводят до измены. Гондольеры – символ веры: мол, лагуна – не болотце. Им привычны адюльтеры – ночь весло в штанах не гнется. Кампанила ли манила, будто зыбкий свет огарка… Но неведомая сила тянет к площади Сан-Марко. Марки своды. Дни тягучи. Надираюсь, хорохорясь: отвернулся даже случай от меня, моя Долорес… Бог глядит воловьим взором. Не намылить ли веревку… Не грусти, Долорес!.. Ворон возвратится – на зимовку. *** Юность рвется из блузки… Взгляды встречных огрузли – залпы бьют по мишени. Животы в напряжении, глотки тянут слюну. Ну и ну!.. Прохожие, на грибы похожие, бледные, рябокожие, глаз не отводят от блузки – юности вытачки узки! Пялятся на образа в храме жизни блюдца-глаза… Где коромысло да ведра, – гляди-ка: слепил Бог бедра!.. Сорваны тормоза – не вынести перегрузки, – пуговицы на блузке срезают бритвы-глаза!.. *** Горе. Горе… Глупа как курица!.. – клювом в лужу воркует горлица, возжелав испить мертвой водицы. Удалиться… Пожить у вдовицы в древнем доме в окрестностях Ниццы. Целоваться. Ущипывать ягодицы… Горе. Горе… Корежит улица тени, души, потные лица. Век назад здесь плескалась криница, а теперь – в страшном сне не приснится! – стоколесная куролесица. В пробках бесится, – как блудница под горячей плетью возницы, – возжелавшая мести столица: только б вырваться, и – к бойницам. Горе. Горе… Рабам – к гробницам. Мне – на гору, к ночным зарницам – удавиться на серпе месяца. *** Хожены тропинки, езжены дорожки. На березе отцвели сережки. Соловьи упрели, стих напев свирели. И закат мерцает еле-еле… Сердце барабанит, как на поле брани: дескать, быть беде – душа на грани… Месяц спит в стакане, тени на экране – там любовь мелькает в сарафане. Фонари теплеют – мотылькам их блики все равно что нам святые лики. И легко молиться да давать обеты, только зря обещаны победы!.. Где же вы, фанфары, звонкие кифары, – ни к чему без славы гонорары… Норовистый ветер вычистил бульвары. Майский жук жужжит в дупле гитары. Ставьте самовары, приглашайте к чаю и шепчите: "В вас души не чаю…" Вечер зазывает на причал печали – чья-то невозвратно в ночь отчалит. *** Ветра Атлантики сих мест не достигают, – что им края косматых пыльных бурь… Колючий мяч верблюд выводит в аут, одним ударом выбивая дурь тягучих мыслей, пагубных сомнений. Куда ни плюнь, кругом одна тоска!.. Здесь караваны диких поколений веками бродят реками песка – все ищут зев забытого колодца: то трусят наискось, то тянутся по краю. Будь проклята ты, участь инородца!.. Ветра Атлантики меня не достигают. *** Вересковый мед сладок. Фидий не прятал бы среди складок мраморных одеяний тело твое, богиня!.. Спешно Афины покинь я, помнил бы мед желаний на языке и горечь встреч – ее не изречь. Минут века. Не станет империй и странных армий, шествующих в сандалиях бродами Геллеспонта к линии горизонта – где-то там, в дымных далях, в алой линии рта жаждет жить красота. А здесь я пою твое тело: собственное онемело от верескового яда – медом губ умащен, на ложе не помню времен… У Фидия нет наряда – мрамор не в силах течь! И вечность спадает с плеч. *** Споры?.. Раздор?.. Что это?.. Что за затор вдали?.. Врали хоронят поэта или выставка Сальвадора Дали открывается?.. Столпотворение. Гам. Шамкают рты – икра, яйца, водка без лепт и драхм… Махаон ухнет в пламя тенью. Рампа. Рама. Портрет. Мне ли маяться дребеденью: яйца – на загляденье, портвейна в буфете нет. Неторопливо – дивы на диво лживы – покидаю втиснутых в вытачки дам и прочих, возжелавших наживы, во главе стола и по его углам. Назло хулам, поэты – этой эры и те, что до нас отпеты, – все до единого! – живы. Сальвадор Дали, – от салаг, издали, – наше с кисточкой вам… *** В глазах провидца – орды, не лица: вереница цинготных годов… Поверх голов, – в какую бы щель не забиться! – надрывается репродуктор слов. Сломан язык?.. Дань пустозвонству. Звон колокола вздымает зыбь – взору провидца ведома глыбь. Бугрится вознесенная к солнцу ладонь: не прозябать, – быть!.. Стылое олово не серебрится. Бритва режет живое в кровь. Обагрена сукровицей миров милосердная мироносица – душа-сестрица, умасти мертвечину слов!.. Словно сны, вихрится разноголосица – вдребезги бито зеркало фраз. В зазоре глаз – окровавленная переносица. Воскресение переносится, – в который раз!.. *** За окном гроза. Я гляжу футбол. У тебя – глаза. У меня – го-о-ол!.. Не зуди. Я – "за"… Боже, как я зол!.. У тебя – слеза. У меня – фол. Проигрыш тяжел… Ах ты, бирюза! Отгремел футбол. Здравствуйте, глаза!.. *** Дуб неспроста рассыпал желуди… Свой самовар, Господь, луди! Душа уже на полпути – скитается в небесном городе. Встречай!.. Заваривай сон-чай. И подавай на чистом золоте… Я жил – я умер – невзначай. Но знай: я жив!.. Вишу на проводе. *** Не кручинься, скучный мальчик! – черный грач трубит в трубу. – Деньги взяты из заначек, чтоб рассыпаться в труху. Юность выскользнет из пачек, но в объятия другим… Не кручинься, странный мальчик!.. Хаос чувств необратим. Не кручинься!.. Не кручинься. Счастье вздернут на суку. Дней дарована крупица, – не взбежать на радугу. Не кручинься, дивный мальчик!.. Гроб уложат на арбу… – Черный грач как туча мрачен. – На!.. Держи мою трубу… *** Застаньте в живых поэта!.. Дано, будто вдох, мгновение: хрипит про то и про это в сермяжной петле рассвета – горлом идет – вдохновение. Твердите!.. Заучивайте наизусть. Стихи – не наследное золото. Храните в горсти не осеннюю грусть… Поэзия – барельеф Бытия. Хрусть!.. – и вмиг суета сколота. *** Как холодны твои пальчики в самом худом из миров… Ветер разбил окно в зал. Чик! – и с воем ворвался под кров. Злыдень разнес покой вдребезги – с хрустом рассыпал в ночи, будто шутиху сжег. Треск. Визг!.. И счастья не склеить. Молчи. *** Ветер к непогоде фонари качает. Коротаю ночь за чашкой чая. Ходики в походе: им, как мне, не спится – сны не снятся… Только бы не спиться. Огненною рябью дождь подернул лужи. Хрипло гром гремит – как я простужен. Огненной дерябну. Чертова погода!.. Ходики вернулись из похода. Дзинь!.. Их не встречали радостные лица. Утру бы в попутчики набиться. И гуд бай, печали. Здравствуйте, дороги!.. Холод. Грязь. Разбой… Не жди подмоги. *** На фиг карманы прилюдно выпростал, а?.. Жизнь, будто в карты, угарно продута… Как таракан, за завтраком у стола крутит усами-лучами утро. В доме шаром покати. Паутина тоски по углам. В холодильнике – кукиш. – Вот, стишок набросал. Такая картина… – говорю утру. – Слушать будешь?.. *** Гремит в окне луна, как автозак… Борис, Марина, Анна, подайте знак!.. Знакома кома. Манна горька, как мрак. Борис, Марина, Анна, заметьте флаг!.. Закон – тесак. Забава для зевак. Борис, Марина, Анна, – свободный шаг!.. Не надо врак, – поэтам не до драк. Борис, Марина, Анна, – я благ и наг. Страна странна… Где вы, в каких мирах, Борис, Марина, Анна, – развеян прах… Предсказано: сорняк взойдет и так. Борис, Марина, Анна, мой тучен злак!.. *** В болоте неба топкие прогалины – глядел Гагарин в них… Отчаян крик в ночи: как окаянные горят окраины Вселенной… Разберут на кирпичи бичи – за Вавилонской башней – Кремль: падет, что Древний Рим, оплот Московии. Блюю навыворот. Я – Третий Рим!.. Я – нем: нет сил кричать с моста слова сыновии… Не мне от благ Твоих сума, хлеба и рыба. Обрушена Голгофа, будто глыба. И на семи ветрах московских я, как дыба на людной площади, застыл и жду не крови ли… Гиперболоид инженера Гарина, – и жахнуть так!.. Ни гатей, ни прогалин, а?.. Одна надежда – топями Гагарин (бессмертие – не зряшный Божий дар) дотянет до пылающих окраин, и усмирит и гнев Твой, и пожар. Copyright © 2016 Степанов С.
Сборник Сергея Степанова «Востихотворение» – книга не для равнодушных! С ее страниц будто звучит голос, призывающий к ответу на извечные вопросы: кто я? зачем и куда иду?.. Поэзия Сергея Степанова – тесное переплетение вечного и актуального. Живое искусство, одним словом… Интересно?
Читаем ➡
< К началу | Продолжение. | Читать еще >
Кыргызстан – лучшие поэты: Сергей Степанов 