Сборник Сергея Степанова «Чудная книга» – поэт о Времени и о себе! Поэтическое творчество этого автора – долгожданная встреча с настоящим. Стихи Сергея Степанова вовлекают читателя в размышления о сущности и ценности Бытия, придают ощущение истинной, живой жизни… Убедитесь сами!..
Самые читаемые: Сергей Степанов, поэт – лучшие книги, популярные стихи читать онлайн
Акция. Бестселлер в жанре русской поэзии в США, сборник Сергея Степанова «Чудная книга» – в подарок от автора всем читателям – распространяется бесплатно!
Категория: Книга. Автор: Сергей Степанов, поэт. Название: Чудная книга / A Wonderful Book by Sergey Stepanov, Russian poet. ISBN 9781310557156, ISBN 9781329695160, ISBN10 1310557152. Страниц: 110. Жанр: Стихотворения, Стихи, Поэзия. Издатель: Сергей Степанов, все права защищены. Год издания: 16 Нояб. 2015. Язык: Русский. Страна: США.
Category: Book. Title: A Wonderful Book. Author: Sergey Stepanov, Russian poet. Publisher: Sergey Stepanov. ISBN 9781310557156, ISBN 9781329695160, ISBN10 1310557152. Printed in the USA: November 16, 2015.
Сборник «Чудная книга», скачать бесплатно в формате ePub2 ➡
Поэт Сергей Степанов, сборник «Чудная книга», 2015 год издания (фрагмент):
*** Мои ночи прекраснее ваших дней. Я свободен в них, словно птица, устремившаяся от Пиренеев в долину Роны – воды напиться. И крыла мои так туги!.. В синь взмывая над облаками суеты, недоступен я вам – враги и друзья, что забылись снами. И забились в скорлупы трескучих дней, в норы давних своих привычек, предпочтя небесам духоту церквей, а простору фраз – тесноту кавычек. Пусть обрушен извечный порядок вещей, и полет мой к истокам едва ль продлится, – мои ночи прекраснее ваших дней потому хотя б, что не вижу лиц я. *** Ты вновь до нитки вымокла, весна!.. Сна нет как нет. И, видимо, не будет. И неизбежно выпаденье дна – дань ржавчине, изъевшей остов судеб. И дальше – пропасть. В ней пропасть бы… Лопасть Времен все перемелет. И в подарок оставит будущему лишь свечной огарок, внушая уважение и робость… Вновь дебоширит май! И гром, как крепкий ром, дурманит головы. И дождь мотыжит землю, ненужный на небе. И всполошен в крик дом. И молниям, как озаренью, внемлю я – неизменный зритель твой, гроза!.. Но в страхе роза жмется у беседки – к плетению приникла, вся в слезах. Сняв кепи, низко кланяюсь соседке. *** Силуэты. Силу эту распознать ли так, вдруг. Рассупонились поэты: Пушкин – друг!.. И выводят пируэты, встав в круг. И мерцают силуэты их заслуг. Как грузны авторитеты в нише брюк!.. Мельтешат не силуэты – тень брюх. Знать, душе тесны жилеты петь вслух. Не слышны мне силуэты, – дайте звук! Жизнерадостны банкеты: глянь, – ашуг!.. Славно гнется силуэта каучук. Пусть отставлены сонеты, – недосуг, возвышает силуэты что? Каблук!.. Но невидимы портреты. Дрожь рук… Проступают силуэты. И во тьму, – фук!.. *** В белом смокинге, под парами, выхожу за порог жилища – в жизнь, расталкивая локтями расплодившиеся тыщи лиц, снующих, себя ища. Нам столкнуться нос к носу, по любому вопросу, и держись-ка на троне, Господи, – береги небеса от копоти: жди безжалостного побоища!.. Пусть из города светофоры вытесняют жизнь на окраины, среди чахлых побегов флоры я один – представитель фауны – кораблем плыву в красной бабочке, с личным ангелом на плече. В парусиновых – ретро! – тапочках, – свеж, удачлив и жизнерадостен, с папироской во рту, благостной белозубой улыбкой, и вообще… Встречным дамочкам впасть бы в обморок – видят статного жеребца!.. Но трещат, сбившись стайкой сорок, да прожекторы взглядов бьют пониже лица… Дескать, вот бы с ним нынче вечером, мне б такого же мужичка… Но до вечера делать нечего. В этом смокинге, человечиной непутевым, на счастье венчанным, я на солнышко вышел – испить пивка!.. *** Вечер лезвием вонзился под ребро и пронзает болью ощущений… За окном горячим серебром проливается Луна, сминая тени на стене… Стенает ли февраль или август шлет душе удушье, Бытия божественный Грааль возношу я. И небрежно тушью вывожу ль что, порчу ль полотно или кляксы множу, будто лужи… Вечер лезвием вонзился под ребро. И обмяк, жалея душу вчуже. *** Ах, грудь обвислая, тебя ли я люблю!.. Взаправду ли блестит осколок неба… Иль небожители, призвав на помощь Феба, блефуют, мне являя жизнь мою. Маячит ли что-либо в океане неочевидного… А может, кораблю причал лишь мнится в утреннем тумане. Ах, дева милая, тебя ли я люблю!.. *** Как усталы – вглядись! – силуэты людей: будто только прознали, чем жизнь обернется… И никто, как закатный пожар, не ворвется – протрубить в алый горн на груди площадей о любви или том, что ведет к пониманию этой мании – жить и дышать без причины. Все претензии могут быть лишь к мирозданию, разродившемуся птенцом ранимым. И казниться ли тем, что все так бесполезно… Так бесплодно – бродить по лесам одичалым человеком, не знающим ни начала, ни конца одиночеству. Где-то бездна затаилась и ждет. Да, признаться, и рад я… Дали меркнут в ночи. И ужасна ты, близость неизбежного. И досаждают армады, обнаруживающие общность и низость жадных помыслов и то ли душ побуждений, то ли просто пристрастий к обжорству и лени. Под закатный пожар угасает жизнь – тени языками метут ступени. *** Следы полуулыбки зыбки. Младенец плачет в зыбке. Скрипки печальным звукам не дано вспять раскрутить веретено сует и связей беспричинных. И чинно дни минуют мнимых восторгов, горестей… И дно заждалось пропасти одно. Ходули Времени так хлипки!.. В насмешливой полуулыбке мне будущность морщинит лик. …Младенец всхлипнул. И притих. *** Пусть жизнь – театр, да плохи в нем актеры! Трагедии заиграны давно. Утеряно интриг веретено. Судьба узлы нам вяжет, не узоры… В них гением бывало вплетено души невидимое волокно – восторг, молчание иль разговоры, молитвы, вознесенные усильем последним, плачи и мечты о малом… Бог – первый зритель! – дремлет за финалом, устав внимать дворцовым камарильям. …Как вдруг, пленен закатом алым, из-за кулис врывается с бокалом и требует: "Скорей чернил!.." – Шекспир Уильям. *** Не кормить на площади Сан-Марко голубей мне. Как прозрачен вечер! Голубей же, небо, в знак прощанья. Мне ль желать счастливого свиданья… Осень, как плащом, укроет плечи пеленой желтеющего парка. Парки Нона, Децима и Морта тянут пряжу. Жалкая кудель… И удел известен мне до срока – растрепала по лесу сорока. Короток проливший свет апрель: преют листья на листе офорта. Форте отгремело. И пиано пульс почти не слышен. Прочно арка укрывает сырость Гранд-канала. Кампанила не подаст сигнала. И кормить на площади Сан-Марко голубей не мне в клубах тумана. *** Шел некто по воде и, верно, вел куда-то. Но что мне в зареве спадающей зари… Спит семя в борозде, – нет всходам точной даты. Пустыней, в мареве, кружат поводыри. И яркий Альтаир взойдет напрасно в срок. Свет лишь сгущает мглу. И так велось извечно. Бежать бы в антимир!.. Да только адресок царапан по стеклу, разбитому беспечно. *** Скалы оскалились скрытой угрозой. Розой пропах ветерок, кротко гуляя в саду. Мне ли пленять тебя скучною прозой. Грозы ниспосланы в срок – логом гремит гром в дуду, дробно спеша из далеких ущелий в келью, где маковый сон сплел нам тугие венки. Звонкие струи дождя среди хмелей льются чуть слышно. Стеснен вздох твой – от счастья ль, тоски… Скинуть нет сил полог дремы извечной. Свечи возжечь ли в ночи – очи ее глубоки. Или забыться, пока быстротечной молнии хлещут бичи, сном, – что в гнезде голубки. *** Спите, девушка в розовом платье!.. Канапе ли удобно для секса… Кесарь выступил в бой, да осекся, получив по виску рукоятью – не кинжала, а плети рефлекса. Кисло-сладок изюм в чреве кекса, с кофе выкушанный не в кровати. И зачатье – всего лишь изъятие ничего из чего-то благого, помещенное внутрь пустого, изготовившегося к принятию то ли теплого и живого, то ли тени, – ее Голгофа воскресит лишь души распятьем. *** Рвитесь в актеры!.. Будьте героями – поодиночке и целыми строями. Без подхалимства, хамства и лести рвитесь, в герои лезьте. Рвитесь в актрисы!.. Пусть бенефисы вас прославляют. И за кулисы валят поклонники жадной стаей. Станьте актрисами. И блистайте!.. Все мы герои и героини. Но по известной небу причине озарены грозовой высью слова актеры и актрисы. В бой – из-за занавеса на сцену – рвитесь! И знайте залу цену. Пусть будет проклят тот, кто мямлит!.. Ждут вас Офелия и Гамлет. *** Завесы сбросить бы… За ними – приподними и загляни! – зовут заоблачные сини и ночи, ясные, как дни… Но день-деньской вожусь со скукой. Кухарка жадная, судьба лишь постным супом с жирной мухой всласть потчует. Да иногда подносит штоф гнуснейшей водки в прокуренном в умат кильдиме. А мне бы… Скинуть бы колодки. Сорвать завесы! А за ними… *** Мне ль закаты встречать в лугах, да в изношенных сапогах… Вечер горек – насквозь пропах полынью. У водицы туманец чахл – виснет клочьями на кустах. Костерком егозит впотьмах унынье. Заплутала душа в полях, в росах вымокла и ручьях!.. Взялась ночка, во весь размах, светлынью. Мне не спится. У костерка согреваюсь: два-три глотка, – и уже отдает в бока теплынью. *** В декабрьской злой промозглой сизой тьме нет места солнцу. И уже не будет уплачен мной докучливой судьбе долг восприятий отблесков и буден, тускнеющих в лютующей зиме, вовне меня. Как мир ни многолюден, соврать ли, что я внял его гульбе… Шатобриан, певец и вольный гений, не смог бы выжить в вымерзшей России, среди снегов, лаптей и кислых щей. Ему дожди Парижа моросили, мне – снег Москвы за шиворот. Всплеск ощущений меняет мысли. Вовлечен в стихии, теряю осязание вещей. За пеленой теряет очертанья никчемный мир. Ну, что ж, и – слава Богу!.. Мне видеть прутья – значит, жить в тюрьме. Иллюзии уходят понемногу. На смену им спешат воспоминанья о том, что солнце утром льнет к востоку, но не в декабрьской злой промозглой сизой тьме. *** Синеглазка!.. Вот так встряска… Юбка. Лифчик. Водолазка. Ах!.. Ажурные… Жаль, я сбрил свои… Омут. Оторопь. Опаска. Взгляд бездонный… Страсти пляска. Мир не знал такой красы дивной, с талией осы… Пусть продлится эта сказка! Не глядеть бы на часы. Да не вышла бы огласка… Ах, моей судьбы весы!.. Синеглазка!.. Ждет развязка. Плещет море бирюзы. Нега. Ласка. И – фиаско!.. Где же, черт, мои… усы! *** Слово точное – шпилей вотчина. Не поэта мне б титул, – зодчего, что возводит, из чувств и прочего, к синеве храмы слова отчего. Пусть отчаянно да заносчиво, но без устали, но – находчиво! А запальчиво что, – так мало ль чего: я готов и за чернорабочего… Не пошла бы лишь червоточина, подпирает не потолочину слово, – своды: не скособочено, если встало, считай – вколочено! *** В этот век не найти покоя. Не укрыться за стенами замка. Не молиться у аналоя – не о чем, предрекал Кафка. В этот век, утомленный речью, не найти для молчания ниши. Словно пропасть, летит навстречу вечный страх падения с крыши. В этот век всем и все известно. И перебрана каждая брана. И в метро уже слишком тесно, а на рельсы – вроде бы рано. В этот век все века позабыты. Огорошены злом континенты. Бытие в коридорах у быта с лезвием – ждет момента. В этот век развинтились спирали. И давно обезличены лица. И уже не важны детали. Каждый – только наночастица. В этот век не избегнуть успеха между кастингом и зачатьем. В этот век больше нет человека, – клянусь распятьем!.. В этот век в никуда простерты все радары, в гортани – жжение. Перерезать себе аорту – лучший выход из положения. В этот век не найти прощения, – ни у Бога, ни у любви. В этот век беспощадного мщения лишь надгробия визави. *** Когда в камине гуда нет, и кажется, что жизнь на грани, из ниоткуда стихосвет вдруг проливается и ранит. И рвет навыворот – слова трудны до горести, до боли… Бежать. Забыть тебя, строфа!.. Но выжат счастьем, обескровлен. *** Вновь сутулятся плечи разводного моста. Фиолетовый вечер в золотые уста солнца впился блудливо. Время вышло: прощай!.. И зазубрен залива огнедышащий край. Чик по горлу!.. – и в вечность испарится душа. Мертвых губ безупречность, как же ты хороша!.. Зажигаются свечи фонарей у моста. Мне не выпало встречи, почернели уста. *** Без веры, любви, надежды, – зимний туман в Рязани, – наг, как дуб без одежды где-нибудь в Ясной поляне, еле плетусь вереницей дней и ночей долгих, телом – в отеле Ниццы, сердцем – в истоках Волги. В поисках обретений выпадут лишь потери. Мне бы не откровений, а заблуждения – цели простенькой, завалящей. В Ницце тоска, ей Богу!.. Пес, на ветру дрожащий в Рязани, поднимет ногу – и вот уже жизнь прекрасна. И мне ли рядиться в тогу… Наг, у поляны ясной дуб оживет понемногу весной – зашумит листвою. Сборы мои недолги!.. С котомкою за спиною шагаю к истокам Волги. *** Мне ли вставать к мольберту, кисть окуная в стиль… Жизнь приносить ли в жертву, что ценный хлам – в утиль, призрачному искусству: сладок душок дурмана, но иллюзорно чувство самообмана… Время гремит тимпаном – к черту бы это форте! Боже, даруй пиано – синей весны аккорды. Орды смели когорты – от берегов Дуная к Альпам, где натюрморты – ирисы в вазе мая – Винсент писал не маслом. Этот вопрос не прост… Что-то, что неподвластно, синью взметнуло холст! Быть ли с утра поэтом, чтобы к обеду скукситься… Огненным силуэтом смыслы венчает буквица. Лица, что кисти, стерты. Будни – тщеты палитра. На песнь души оперты ноты в тисках пюпитра. Мне не приять офорты!.. И становлюсь к черте – черная кровь аорты сгустками на холсте. *** Окаменел мой взор. Камень ли я Вселенной – огненный метеор или валун моренный, мрамор для изваяний или кремень без искры… Время стирает грани там, где теченья быстры. И каменеют лица маской еще при жизни. Каменна ты, десница окаменевшей Отчизны!.. Камень в руке провидца – видит он адский пламень: сколько со злом не биться, все превратится в камень. И каменеет душа глыбой судьбы на вдохе, словно собой верша памятник всей эпохе. *** Еще не оделись нивы, еще не изжить весны, – но отчего мотивы осени так слышны… Медвяные, фиолетово пылают в полях цветы, – сердце мое, от этого ль так пламенеешь ты… Мечты отсверкали искрами на стаявшем в март снегу. Воды басят регистрами – гимн поют на бегу. Фату примеряют ивы, березы уже в соку, грома гремят переливы… Сердце, будь начеку! Вешние громкие грозы – глашатаи злых дождей: в осень по скулам – проза! – захлещут из всех щелей. *** Мой самолетик винтокрылый взмывает в небо!.. Угорелый Господь встревожен не на шутку, взирая, как я корчу рожи в иллюминатор Провиденью. Не расположен Бог к прощенью!.. Жаль, что не подстелить рогожи при приземлении. И в дудку трубит архангел злостью белой. И Суд сзывает справедливый. Кому? Зачем?.. Угомонитесь! К чему судить пустое место?.. Душа давно ушла на выгул – в лугах небесных ей не тесно, – мерцают молний васильки, внизу петляет нить реки, так вызывающе прелестна… Немеет сердце – цель для игл судьбы. Воздушная фиеста – безумный сон… Спи мёртво, витязь!.. *** Полночь. Размышляю… Не спеша бьют часы. По счастью, не под дых!.. Что же, Боже, так болит душа, как на нож, нарвавшись вдруг на стих… Время спит, стянув мгновенья в жгут: час придет, – петля отыщет шею… Что-то заспанно в бокале шепчет брют – знать бы, что!.. Глоток – и хорошеет, пусть на миг… Уносит за окном в ночь изношенную чью-то душу вой сирены. Совладав с быком, так с арены уволакивают тушу там, в Испании. А здесь миндаль цветет – лезет в сердце терпким ароматом. Отцветет, – и грянет мой черед вслед весне опасть в холмы закатом… Что, дремлю?.. Отяжелели веки. Боже, чем так ранена душа, утопая в предрассветной неге… Утро встало. Размышляю не спеша. *** Синих глаз глубина хрустальная необъятней любого простора. Любоваться – мала мне спальная: высота нужна для обзора. Мне б взобраться не на забор, не на башню сторожевую. Выше!.. И с разбегу – в хрустальный простор: сигануть в синеву, как с крыши. Миг безумства… Без дерзновений жизнь скучна, как вояж без историй. В полдень наземь падают тени переживших паденье Трои. Троекратно: ура!.. И кепку – на простор синевы, в дар облаку. Обнажая чело, крепко я божусь: с этих пор – все побоку!.. Тишина. Покой. Безмятежность. Паутина бабьего лета. Визави – синеглазая нежность изливается в сердце поэта. Жил я в прошлом, – одни заторы. Завтра, знаю, грядет заминка… А сегодня – любви просторы. Изумительная картинка!.. Copyright © 2015 Степанов С.
Русские поэты XXI века – Сергей Степанов, книга «Серебряная река»: поэтика автора включает в себя не только новаторские находки, но и испытанные временем традиции классического стихосложения. Стихи и книги Сергея Степанова подобны свежему ветру и находят трепетный отклик в сердцах многих и многих…
Читаем ➡
< К началу | Продолжение. | Читать еще >
Кыргызстан – лучшие поэты: Сергей Степанов 